Гарпун для Акулы [= Живой щит ] - Сергей Зверев

Бугай расстегнул куртку и продемонстрировал заткнутые за пояс нунчаки.

— Не уловил юмора! — Сиротин поднялся. — Я честно выиграл…

— Ну ты даешь, блин, в натуре! Меня не колышет, как ты банк сорвал. «Капусту» верни! — категорически заключил он, для убедительности пнув ногой по автомату.

Серегин скрутил фигу и сунул ее под нос вымогателю.

— Выкуси!

— Ты че, гнида, офонарел? — искренне изумился невиданной наглости качок и схватил Николая за грудки. — По-хорошему, в натуре, не желаешь? Отбивную из тебя сделаю!

— Здоровья не хватит! — Серегин явно не собирался отдавать выигрыш. Дыши в сторону, бобик!

— Чего? — возмутился амбал.

— Смердит у тебя изо рта похуже, чем от помойки. Питаешься, приятель, плохо!

Компания у двери дружно загоготала.

— Борзой ханурик! Облажал Боцу! Четко уделал!

Между тем число вероятных противников увеличивалось н дошло до восьми. Еще трое ввалились в дверь, запыхавшись от быстрого бега.

Разъяренный вожак горильей стаи, играя желваками, пообещал Серегину:

— У тебя, короста, пасть захлопнется надолго…

— Главное, чтобы не навсегда! — спокойно парировал Николай. — Руки, чмо болотное, убери!

Он несильно ребром ладони ударил по запястьям Боцы, который держал его за лацканы модного пиджака.

— Мужики… Корефаны! — Святой попытался кончить дело миром. — Мы отчалим, а деньги вернем! Правда, Коля?

Ответом было энергичное движение головой, означавшее согласие. Серегин не хотел подводить командира.

Но погасить конфликт мирными средствами было уже невозможно. Оскорбленный до глубины души, Боца должен был восстановить свой авторитет перед членами бригады.

«Видит бог, я не хотел. Но сие от нас не зависит, — подумал Святой. Придется трамбовать ребят. Нервная молодежь пошла».

— Чеши отсюда! — великодушно предложил главарь шайки Святому. — Ты не играл. Я видел.

— Ничего, сейчас сыграю! — с наигранной наивностью сказал тот.

В драке, как и в сражении, есть секунда, когда все участники замирают перед началом действий. Это рубеж, после которого нет хода назад. Опытный боец использует короткий отрезок времени для концентрации внимания, последней оценки диспозиции противника. Неопытный борется с собственным страхом или захлебывается злостью.

Великий Наполеон не уставал повторять своим гренадерам-гвардейцам: «Главное — ввязаться в бой, а потом посмотрим!» Серегин, по-видимому, слов Наполеона не знал, но действовал строго в соответствии с заветами прославленного полководца.

Честь открыть сражение под сводами цокольного этажа бывшей резиденции императорского сановника Коля взял на себя. Сделал он это без всяких мудреных штучек, что называется, по рабоче-крестьянски — просто взял да и двинул Боце коленом между ног.

— А по бубенцам! — не удержался Николай, чтобы не сострить. Боца истошно, по-звериному завыл.

Нунчаки амбала забрал Святой. Они ему очень пригодились, потому что стая перешла в атаку, горя желанием отомстить за поверженного вожака.

— По одному, корефаны! Подходите по одному, всех отоварю! — успел выкрикнуть Святой.

Две скрепленные между собой бамбуковые палочки пляса, и дикую тарантеллу в его руках. Уроки школы спецназа под Одессой не прошли даром…

Качки, удивленно переглянувшись, снизили темп и выдвинули вперед основной группы совершеннейшее чудо матушки-природы. Если бы у Святого было время порассуждать, вспомнить замечательные примеры истории, то первым кандидатом для сравнения стал бы библейский Голиаф, а может быть, свирепый татарский витязь Челубей, оскорбивший русскую рать на Куликовом поле.

Впрочем, громила из бригады Боцы мог бы дать фору обоим этим героям. Парень был сродни боевому слону: под два метра ростом, по-обезьяньи сутулый, с лицом прирожденного убийцы, он был словно иллюстрация к известной теории Ломброзо. Узкие, подпухшие глаза бесстрастно смотрели на Святого. Такое выражение бывает у лягушки, готовящейся слизнуть своим длинным липким языком зазевавшееся насекомое. Одет гигант был неряшливо: стоптанные китайские кроссовки, того же происхождения спортивные штаны с пузырями, светлый турецкий свитер в жирных пятнах.

Питекантроп вразвалочку приближался к Святому. Расставив руки, словно собирался ловить цыплят, громила улыбался, как ученик «школы для дураков». Судя по всему, помощь психиатра ему явно не помешала бы.

Плечом к плечу со Святым встал Серегин. Но даже в такой момент он не удержался от ерничанья.

— Бой, где такой прикид выкопал? У Версаче аль у Зайцева? притворно-восторженным голосом спросил он у амбала. — В натуре, клевый макинтош! Ворона пролетит над таким чучелом — сдохнет от разрыва сердца!

Верзила издал чмокающий звук. Его губы по-прежнему кривила блаженная улыбка идиота.

— Он же псих! — прошептал Серегин. — Взбесившийся мамонт! Командир, его надо вырубать полностью, чтобы с копыт не поднялся. А то он нас с дерьмом смешает и съест!

Туша дебила заполняла проход, по которому, пятясь, отступали двое друзей.

Пришедший в себя Боца очухался и пытался что-то сказать. Он стоял на четвереньках, мотая головой. От неутихающей боли язык Боцы не слушался. Шепелявое причитание сменялось булькающим всхрапыванием. Колено Серегина здорово повредило колокольчики бригадира головорезов из «Эльдорадо».

— Эй, Чебурашка! — подначивал Николай здоровяка. — Остановись, подумай, зачем на рожон прешь?! Мы ведь бобо можем сделать. Тебя никакая «Скорая помощь» на носилки не погрузит. Придется ветеринаров вызывать!

С равным успехом он мог бы смешить каменного идола.

Громила немигающим взглядом питона пожирал своих будущих жертв. С его влажных, немного вывернутых наружу губ слетали нечленораздельные звуки.

С этим боевым кличем он пошел, оттесняя противников к задней стене зала, словно бульдозер.

Осмелевшая стая двигалась за слабоумным гигантом.

«Станция конечная, приехали», — тоскливо подумал Святой.

Секундная слабость уступила место трезвому расчету.

«Нельзя давать прижать себя к стенке, — пронеслось в голове. — Идиот сомнет своей тушей, задавит. Справимся с ним, остальные — чепуха. Валить кабана и вправду надо моментально!»

Оружие киношных ниндзя звездануло гиганта между бровями, в точке, где они сходились над переносицей. Святой атаковал первым. От палки остались только щепки. Уцелевшей нунчакой, зажатой в руке, он саданул по болевой точке — самому кончику носа.

Не давая верзиле опомниться. Святой носком ботинка двинул его под коленную чашечку правой ноги. Сработал рефлекс. Гигант опустился на колено, и тут Святой сгреб воротник белого свитера.